Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

– Это местное. Юкия говорит, что японцы уже много лет его варят, самое лучшее делают в Нагасаки. Я так полагаю, они переняли секрет пива у португальцев столетия назад. Какие еще новости?

Паллидар задумчиво посмотрел на Тайрера.

– Что вы думаете о рассказе Хоуга про того убийцу? Об операции и таинственной девушке?

– Даже не знаю, что и думать. Мне казалось, я узнал одного из них, помните? Тот парень был ранен как раз в то же самое место. Все сходится. Жаль, что вы с Марлоу тогда не поймали его. Есть своя ирония в том, что один из наших вылечил его, чтобы он снова мог нас убивать. – Тайрер понизил голос, поскольку рядом всегда находились слуги и солдаты. – Между нами, старина, сэр Уильям посылает за дополнительными войсками из Гонконга.

– Я слышал то же самое. Скоро будет война, или нам придется вмешаться, когда они вцепятся в глотки друг другу…

Дергая сорняки и орудуя мотыгой, Хирага продолжал их внимательно слушать, и хотя он не понимал многих слов, главное он улавливал, и то, что он услышал, подтверждало его собственные наблюдения и усиливало его тревогу.

После того как они подожгли дворец Утани, он и его друзья без помех добрались до дома, в котором прятались. Тодо и остальные хотели вернуться с Канагаву на рассвете, сразу, как только откроются заставы, поэтому тут же ушли. Сам он, Дзёун и Акимото решили пока скрываться, каждый в своем месте, ожидая благоприятного момента, чтобы напасть на миссию.

В то же утро со зловещей, невиданной доселе быстротой бакуфу удвоили количество застав на Токайдо и усилили контроль на всех четырех основных дорогах, а также на все дорогах помельче и даже тропинках, ведущих из Эдо. В сочетании с повышенной бдительностью патрулей, это надежно заперло их в столице вместе со всеми остальными сиси и врагами сёгуната.

Четыре дня назад мама-сан Норико прислала письмо из Канагавы. Она извещала его, что после усилившихся гонений ей только сейчас представилась возможность сделать это, рассказывала ему об Ори, Сумомо и докторе-гайдзине и писала в конце:

Тодо и два других сиси так и не появились – они исчезли без следа. Мы знаем только, что они прошли первую заставу, больше ничего. Мы опасаемся, что их предали и вас тоже предают. Бегите, пока есть возможность. Ори крепнет с каждым днем, рана у него по-прежнему чистая. Для безопасности я отослала его поближе к Иокогаме – последнее место, где бакуфу станут его разыскивать. Ваша госпожа отказывается покинуть нас без вашего приказа – пришлите его незамедлительно, ибо я опасаюсь, что за моим домом следят. Если на нас нападут, ищите вестей у Райко в доме Трех Карпов в Иокогаме. Известие об убийстве Утани летит во все концы Ниппона, неся с собой ужас. Сонно-дзёи!

Он начал было писать ответ, но ее посланник был очень напуган.

– Пробраться сюда было ужасно трудно, Хирага-сан. Стражи на заставах приказывают всем раздеваться полностью, мужчинам, женщинам, даже детям, на случай, если письма спрятаны в набедренных повязках. Так случилось со мной, господин.

– Тогда как же тебе удалось пройти?

Слуга ткнул себя пальцем в зад.

– Я поместил письмо в узкую металлическую трубку, Хирага-сан. Я не хочу рисковать так еще раз, некоторые стражи очень хитры и знают все уловки контрабандистов. Пожалуйста, доверьте мне устное послание.

– Тогда передай своей хозяйке мою благодарность и надежды и скажи Сумомо-сан, чтобы она немедленно прибыла к Синсаку. – Хирага назвал тайное имя его отца, которое знала только она, это уверит ее, что приказ вернуться домой исходит от него. Он заплатил посланнику. – Будь осторожен.

– Карма.

Да, карма, подумал Хирага и снова начал прислушиваться к разговору гайдзинов, радуясь, что Ори жив, улыбаясь про себя шутке, что гайдзин действительно спас Ори, чтобы тот опять убивал гайдзинов, как сам он убьет этих двух. Во время их отступления, в суматохе поспешного отъезда я смог бы сделать это – если не обоих, то хотя бы одного из них, кто окажется ближе. Ииии, боги, если вы существуете, сколько вас ни есть, смотрите за Сумомо и оберегайте ее. Хорошо, что она воспротивилась воле родителей, хорошо, что добралась до дома моих родителей в Тёсю, хорошо, что она пришла в Канагаву, более чем хорошо, что она осмелилась сражаться вместе со мной – она будет достойной матерью моему потомству, если такова моя карма. Посему гораздо лучше ей отправится домой, где ей ничто не будет угрожать. Пусть лучше она будет в Тёсю, подальше от опасности…

Его уши уловили слово «Симоносеки». Офицер что-то быстро говорил и казался весьма взволнованным, и хотя большинство слов пролетали непонятыми, Хирага сообразил, что пушки обстреляли несколько кораблей в проливе, убили нескольких матросов, и что все гайдзины были в бешенстве, потому что пролив был жизненно важен для их морских перевозок.

Да, это так, подумал Хирага с угрюмым весельем, и именно по этой причине вы никогда не получите наш пролив. С теми пушками, что у нас есть уже сейчас, мы можем закрыть его и держать закрытым для любого флота варваров, а скоро наша оружейная фабрика, придуманная и построенная голландцами, будет отливать шестидесятифунтовки, по три орудия в месяц, вместе с лафетами!

Наконец-то ветер задул в нашу сторону: князь Огама, правитель Тёсю, единственный из всех даймё, повинуется желанию императора изгнать гайдзинов; по справедливости он и войска Тёсю прочно удерживают в своих руках ворота императорского дворца; Кацумата собирает всех сиси, чтобы устроить засаду по дороге в Киото и уничтожить сёгуна, которого непостижимым образом выманили из его логова; и теперь мы все плотнее сжимаем кольцо вокруг главной цитадели гайдзинов, Иокогамы…

Внезапно головы всех, кто находился на переднем дворе, повернулись в сторону запертых и охраняемых ворот, из-за которых донесся громкий окрик. Сердце Хираги стукнуло и провалилось куда-то. Офицер-самурай во главе патруля, несущего знамена бакуфу и личный герб Торанаги Ёси, громко требовал, чтобы его впустили, а солдаты в алых мундирах, стоявшие у ворот, так же громко говорили ему, чтобы он уходил. Сразу за спиной офицера, связанный, избитый, с поникшей головой, стоял Дзёун – его товарищ-сиси.

Трубач протрубил тревогу. Все солдаты, находившиеся на территории миссии, бросились по местам, некоторые в расстегнутых мундирах, другие без шляпы, но все с ружьями, полными патронными сумками и штыками; садовники разом рухнули на колени, уткнувшись головами в землю, – Хирага мгновение стоял, захваченный врасплох, потом торопливо последовал их примеру, чувствуя себя совершенно голым. Толпы воинов на площади начали угрожающе подтягиваться к воротам.